Где искусство встречается с пространством
Александр Боровский
Художественный консультант музея «ЗИЛАРТ»
Квартал Зиларт – выдающийся по уровню архитектурных решений, благоустройства и экологичности сегмент городской среды Москвы, флагманский проект «Группы ЛСР», многопрофильного холдинга с большим опытом в сфере архитектуры и строительства. Одноименный музейно-выставочный центр, открытый в 2025 году, - главный культурный акцент этого района, а также новая важная культурная точка на карте города и страны.
Андрей Молчанов, основатель «ЛСР», является и основателем музея. Его интерес к архитектуре и к решению пространственно-средовых задач носит профессиональный и вместе с тем личный характер, это часть его идентичности. В 2022 он участвовал в финансировании реставрации дома архитектора Константина Мельникова в Кривоарбатском переулке. Архитектурные топонимы района Зиларт - имена братьев Весниных, Алексея Щусева, Ивана Леонидова и других - это его инициатива. Как и выбор ярких современных архитекторов, участвовавших в застройке района, – Сергея Чобана, Александра Бродского, Сергея Скуратова, Юрия Григоряна и других.
Архитектурные топонимы района Зиларт — это инициатива Андрея Молчанова. Как и выбор ярких современных архитекторов, участвовавших в застройке района
Знаменитый голландско-американский урбанист Джерри ван Эйк по приглашению Андрея Молчанова разбил на территории Зиларта ландшафтный парк «Тюфелева Роща» (впоследствии переданный городу). В парке, примыкающем к заднему фасаду музея, ван Эйк установил длинную, извилистую перголу, которая является образной отсылкой одновременно и к конвейеру автозавода ЗИЛ, и какому-то легкому, чуть ли не тростниковому прибрежному строению. Уже это произведение лэнд-арта создаёт метафорический образ свободного переживания пространства.
Архитектура музея и коллекция
Вся эта архитектурная тема подводит к одному из важных моментов собирательства Андрея и Елизаветы Молчановых – интересу к трехмерным произведениям, нуждающимся в пространстве, где они могут «дышать полной грудью».
Здание музея спроектировано международным архитектурным бюро СПИЧ во главе с Сергеем Чобаном специально с учётом большого формата и многомерного характера некоторых видов современного искусства (редкий случай в отечественной музейной архитектуре). Таким образом, и архитектурная, и собирательская ситуации сближены. Музей «ЗИЛАРТ» - и это заложено в программе развития институции – воспользуется возможностью показывать пространство образующие произведения - объекты и инсталляции. Разумеется, не только их.
Основы собрания уже заложены, в нем - три главных узла: авангард, несколько архетипических произведений «высокого советского тематизма» (это определение представляется более адекватным, чем термин «социалистический реализм»). Есть и корпус вещей, представляющих современное искусство. Хронологически этот материал охватывает большой период - от шестидесятников и классиков советского андеграунда до представителей современных тенденций и западного мейнстрима. Стоит отметить, что собиратель не стремится создать целостную картину развития искусства в совокупности имён и направлений. Его метод носит точечный характер: отбираются значительные и неожиданные, «незасмотренные» произведения.
Коллекция музея включает русский авангард, советское неофициальное искусство, российское и международное актуальное искусство, уникальный корпус произведений традиционного искусства Африки, работы классиков отечественной и мировой фотографии, внушительное собрание советского фарфора, а также мебель в русском стиле начала XX века, коллекцию декоративно-прикладного искусства и другие произведения разных стран и эпох.
Выставочная программа и архитектура экспозиций
Первая экспозиция, представленная вниманию посетителей, чрезвычайно важна для будущего музея. Она характеризует его многостороннюю направленность и масштаб его возможностей. Акцент сделан на уже упомянутом пространство образующем тренде - скульптуре и инсталляции.
Есть ещё один фактор, который связан с архитектурным бэкграундом основателей музея: предполагается сотрудничество с крупными архитекторами-экспозиционерами (первые выставки связаны с именами Евгения Асса, Юрия Аввакумова и Игоря Чиркина), содержательная архитектура экспозиций станет своего рода маркой музея.
У коллекции есть ещё одно «задание»: для Андрея Молчанова важным является продвижение петербургской (ленинградской) скульптуры второй половины ХХ - начала ХХI века, которая, как это ни странно, недостаточно знакома не только широкой аудитории, но и профессионалам.
Второй этаж будет в большой степени «петербургским». Экспозиция предложит новый взгляд на пластику Петербурга – от «матвеевской школы» до Д. Каминкера, М. Ершова, Е. Ротанова, Р. Лотоша, С. Чернова и других. Здесь же показаны работы, в которых сделан шаг от скульптуры к ассамбляжу и инсталляции.
Инсталляции и философия искусства
Ещё Михаил Матюшин, классик авангарда, утверждал: «Художник выскакивал из полотна коробками, палками, мочалкой, стеклом, железом, старался понудить глаз свой и глаз соседа к понятию глубины».
Следующий рывок сделала инсталляция - из иллюзорного, изображенного, - в материальный, осязаемый, реальный мир.
То есть инсталляция не «изображает» реальность, но это не означает, что она от нее оторвана. Напротив, часто инсталляция связана с ней более глубинными, чем прямое жизнеподобие, отношениями. Её можно характеризовать словами Казимира Малевича «внутреннее слышание», и слышание здесь, конечно, - метафора, включающая память, звуки, осязание.
Пространство третьего этажа почти полностью уделено инсталляциям Аллы Урбан, автора, уже привлёкшего внимание музеев, но впервые показываемого столь масштабно. Художница понимает инсталляцию как медиум особого мироощущенческого накала: сочетание технизированного и природного рождает удивительную остроту экзистенциального переживания. На пятом этаже развёртывается инсталляция Гриши Брускина «DIES ILLA», созданная специально для музея.
Гриша Брускин, художник устойчивой международной репутации, всегда видел инсталляцию как медиум синтезирующий, вбирающий объект и ассамбляж. Но теперь инсталляция с её театрально-пространственной драматургией, «вбирает в себя» самих зрителей, даёт им, как писал философ Николя Буррио, «возможность совместно поприсутствовать перед произведением, привнести в него своё тело, свою историю и своё поведение». Это впитывание эмоционального и телесного опыта зрителей обусловлено накалом вопросов, которые ставит Брускин. Ведь речь идёт о развилках цивилизационных и даже эволюционных процессов, о выживании человека и человеческого! Всё решается здесь и сейчас. Недаром название проекта идёт от "Dies irae, dies illa" («Этот день, день гнева») из средневековых церковных песнопений и классических реквиемов.
Абстракция и африканская коллекция
Экспозиции второго и третьего этажей включают живопись — абстрактную, беспредметную и иную, сосредоточенную на самом характере видения, на, условно говоря, оптичности. При всех кардинальных различиях, у обеих установок есть нечто общее - отказ от акцента на жизнеподобии, миметики, сюжетных коллизий. Просто удивительно, как много, оставаясь в русле беспредметности, смогли поведать о себе и мире художники абстрактного направления – Элий Белютин, Юрий Злотников, Леонид Борисов. Какой опыт приобретёт внимательный зритель, вникнувший в бессюжетный мир Эрика Булатова, Олега Васильева или Семена Файбисовича, для которых событийно само видение, сюжеты отношений зрения и умозрения…
Наконец, четвёртый этаж удивит зрителей. При многовековых связях России и Африки, столь масштабной экспозиции искусства континента в наших художественных музеях не было. Настоящая экспозиция - первая. Разумеется, музей «ЗИЛАРТ» приобрел «африканскую коллекцию» не ради закрепления своего приоритета. Главное здесь – значение этого материала для развития искусства ХХ века.
Более тысячи артефактов принадлежат разным народам, ареалам, цивилизациям. Они выполнены в различных материалах, у них разные функции.
Если говорить об их влиянии на ранний, в том числе русский, модернизм, то здесь были свои лидеры. Скажем, маски kifwebe (на языке племени songye это и означает «маска»), родом с территорий современного Конго, и в пластическом отношении, и в раскраске настолько перекликаются с кубизмом, фовизмом и экспрессионизмом, что выглядят прообразами этих направлений (они часто и экспонируются музеями современного искусства вместе с произведениями авангарда). У артефактов кифвебе есть свои функции – ритуальные, целительные, мемориальные, охранительские, инструктивные и т.д., – «по подсчётам специалистов, их около пятнадцати». Артефакты объединены в группы. Не по хронологическому, географическому, этническому или стилевому признакам, как можно было бы ожидать. Каждая группа связана с одной из сфер жизнедеятельности, вокруг которых строится картина мира африканских народов. Экспозиция решена таким образом, что каждому архетипическому мотиву уделена особая территория – остров. Каждый «населен» артефактами разных регионов, этнических групп и т.д. Например, «Остров Власти» (фигуры и атрибуты священных правителей, вождей, жрецов, их атрибуты. В основном на материале бенинских бронз и бронз Ифе, в том числе крупногабаритных фигур). Или «Остров Магии» (магические скульптуры - так называемые «идолы» и «фетиши», «предметы силы». Здесь почти все «фетиши с гвоздями» из Конго).
Эта «запрятанность» в единые плотные по составу конфигурации будет играть роль квеста: зритель может отыскивать на разных «островах» произведения одного, заинтересовавшего его, происхождения.
